Война и ВИЧ

От кого рожать? В России инфицирован уже каждый 40-й мужчина в возрасте 25–40 лет

Последние пару лет мои заметки, посвященные декабрьскому Дню борьбы со СПИДом, отличаются стабильной замогильностью: заболеваемость выросла еще на 10 тысяч в год... Еще на 10... 58 тысяч новых случаев за год, 62 тысячи. В прошлом году инфицировалось по 170 человек в день.
Для сравнения: в Германии — восемь.

Но в этом году мы переплюнули сами себя. 70 тысяч новых случаев за год. Это помимо имеющегося полумиллиона. По 190 человек в день. Конвейер.

А вы по-прежнему думаете, что ВИЧ — это где-то внизу? В стороне? По телевизору?

Пять очагов внутрибольничного заражения выявлены за два года — в Пензенской и Ростовской областях и Чеченской Республике. Всего 13 детей.

Пошло инфицирование младенцев при грудном вскармливании — это вообще нонсенс! В 2011 году их было уже 18, и за это надо отдельно поблагодарить идиотов «СПИД-диссидентов», которые уверяют молодых мам, что ВИЧ не существует.

В среднем инфицирование за год выросло на 12% — от наркопотребителей до «общей популяции». Постановление главы Роспотребнадзора Геннадия Онищенко о мерах борьбы с ВИЧ-инфекцией звучит как сводка от советского Информбюро:

«...Ситуация имеет стойкую тенденцию к ухудшению, распространенность ВИЧ-инфекции увеличивается. На конец 2010 года россияне, живущие с установленным диагнозом ВИЧ, составляли 0,340%, а в 2011-м — уже 0,387% от числа всего населения страны... Наибольшее распространение вирус иммунодефицита человека получил среди мужчин 30–35 лет, где удельный вес инфицированных ВИЧ от общего числа населения составил 2,2%, и среди женщин в возрасте 25–34 лет — 1%...». Последнее означает, что лет через пять вам будет трудно познакомиться с человеком без ВИЧ.

Это все Россия, 2012 год. Огромное спасибо правительству России, руководству Минздрава — бывшему и нынешнему, а также многочисленным мелким чиновникам, которые скрывают статистику, не дают никому заниматься профилактикой среди людей, употребляющих наркотики, и фактически мешают остановить эпидемию,

Есть ли у вас план, мистер Фикс?

Так вот Германия. Там было хуже, чем в России. В начале 90-х годов Берлин являлся одной из крупнейших открытых наркосцен в Европе: там прямо в центре города, в парке, употребляли наркотики по 700–1000 человек (в Москве такого не было, согласитесь), «скорая» выезжала на вызовы по передозировкам до 60 раз в день.

Сегодня население Германии составляет 83 млн против наших 143-х. Но у них с ВИЧ живут всего 73 тысячи. У нас — 563 тысячи! В России новых случаев 70 тысяч в год, в Германии — около трех. В России через употребление наркотиков в 2012 году инфицировалось 8856 человек.

А там — 360!

В Германии за прошлый год умерли по всей стране 500 человек. У нас только в одной Москве — 900 с лишним.

Мы бы тоже так могли. Дело не в том, что у нас какие-то особенно жуткие наркоманы и особенно тупое население, которого как-то особенно много. Просто мы на уровне страны ничего не делаем. Только закупаем и закупаем лекарства.

А в Германии, как и в любой другой стране, кроме России, есть национальная стратегия борьбы со СПИДом, в которой все прописано: и презервативы, и «снижение вреда». И они свою эпидемию остановили.

А мы — подгоняем и подгоняем.

20 лет со СПИДом в России борются двумя способами: хвастливо закидывают деньгами на покупку лечения, а в плане профилактики укоризненно смотрят на население. Мол, население! Ты же у нас нравственное! Православное! У тебя же ценности! Семейные!

А почему я упомянула тот факт, что в любой стране мира есть стратегия борьбы с ВИЧ? Стратегия — это такой программный документ, из которого становится понятно общее направление работы. К нему прилагается план реализации — длинная простыня, в которой каждый пункт расписывается по датам и ответственным лицам.

Так вот вы не поверите: по ВИЧ у нас нет не только плана или стратегии — у нас нет даже малейших представлений, что делать.

В мае я присутствовала на заседании Общественной палаты — там собрались специалисты, чтобы обсудить Концепцию профилактики ВИЧ. То есть то, что мы должны были сделать 20 лет назад. На заседание затесалось несколько депутатов — Госдумы и Мосгордумы. Вместо обсуждения они делали шокированные глаза: «Наркопотребители? Секс?! Презервативы?!». С тех пор они так и не собрались, чтобы эту концепцию доделать.

То есть стратегию нам ждать еще дольше. И я считаю, что это преступление против всех нас. Потому что решение проблемы ВИЧ в России оккупировали ханжи, которым на страну в принципе наплевать. Это временщики, которые не боятся увольнения по статье «профнепригодность» — все равно их куда-нибудь пристроят.

Кто отвечает за ВИЧ?

— Даже чисто организационно непонятно, как мы боремся со СПИДом, кто за что отвечает, — говорит профессор Вадим Покровский, руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИД. — У нас есть финансовый план, который предусматривает выделение денег на программы, связанные с ВИЧ-инфекцией. Но детализированного плана — чего мы хотим добиться на каждом этапе, какими мероприятиями — этого нет.

Последние годы система выглядит так: в конце года объявляется конкурс на проведение какой-нибудь работы, например, «организация профилактических программ среди населения». Срок исполнения несколько месяцев. Срочно что-то делалось эти месяцы, потом все прекращалось...

СПРАВКА "МК"

Да, в таких суматошных действиях мы сильны. В прошлом году профилактическая кампания среди уязвимых групп (в том числе наркозависимых), на которую бюджет выделил деньги, длилась целых 39 дней! Практический результат ее неизвестен. Но по запросу правозащитной ассоциации «АГОРА» Генеральная прокуратура уже направила материалы проверки в Следственный комитет для возбуждения уголовного дела.

— А должен быть поэтапный развернутый план действий хотя бы на 10 лет, — продолжает Вадим Валентинович. — В течение 10 лет мы совершенно точно еще будем бороться с ВИЧ-инфекцией. Потому что сейчас ситуация хуже, чем была когда-либо раньше, и стабильно ухудшается. У нас одновременно идет распространение и среди наркопотребителей, и в гетеросексуальной среде. Это африканский путь, более типичный для развивающихся стран.

Связано это с тем, что профилактические программы неэффективны, если не сказать, что они вообще не ведутся — ни среди наркопотребителей, ни среди гетеро- и гомосексуалов. Еще недавно они велись на деньги Глобального фонда, но Россия заявила, что она может сама справиться со своими проблемами и нет никакого смысла получать зарубежную помощь. Но исчезновение программ не компенсировалось появлением собственных.

— И мы имеем рост новых случаев среди наркопотребителей?

— Среди всех групп! Притом что объемы тестирования снижаются!

СПРАВКА "МК"

Людей, употребляющих наркотики, в прошлом году было обследовано почему-то на 27 тысяч меньше, чем в 2010 году. Звучит дико, конечно. И при этом выявлено на 700 человек больше. Представляете, что это уже за концентрация?

— Есть территории, где, по официальным цифрам, инфицирован 1% населения — это Иркутская область, Санкт-Петербург, Самара. Там уже каждый сотый житель зарегистрирован как носитель инфекции. Это очень плохие цифры, которые говорят о том, что стратегию необходимо не только разработать, но и срочно внедрять в ближайшие месяцы.

К примеру, в Европе ВИЧ-инфекция практически остановлена. Лучший результат — это Германия, они проблему решили 20 лет назад. И это связано с тем, что там начали заниматься профилактикой ВИЧ среди населения и не боялись пропагандировать презервативы. У нас же СМИ просто боятся. Мы на телевидении видим рекламу сексуальных стимуляторов и препаратов против импотенции, а презервативов не видим. Это связано не с тем, что производители не хотят давать рекламу. Они дают, а телевидение отказывает, потому что боится — как бы чего не вышло.

СПРАВКА "МК"

Германия борется с ВИЧ, опираясь на «Стратегию федерального правительства по борьбе с ВИЧ/СПИД». Там есть даже такие задачи: «Адвокатировать программы снижения вреда для потребителей внутривенных наркотиков, в том числе предоставление стерильного инъекционного инструментария». Есть и план ее реализации, в котором указан и обмен шприцев, и комнаты безопасного употребления наркотиков, и заместительная терапия. Все это «является необходимыми мерами и в значительной степени способствует снижению передачи ВИЧ». А в графе «Профилактика» сказано: «Ключевым моментом остается использование презервативов». Именно поэтому у них инфицируется 8 человек в день, а у нас — 190.

— Национальная стратегия США по борьбе с ВИЧ подписана президентом Обамой. А в России даже непонятно, кто отвечает за проблему в целом. Раньше отвечала Голикова, которая была председателем Комиссии по профилактике ВИЧ-инфекции. Комиссию летом упразднили. Теперь вроде глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко претендует на роль лидера в этом вопросе, но у него нет ресурсов, потому что территориальные СПИД-центры подчиняются Минздраву, а теперь вообще обрели финансовую самостоятельность. То есть каждое мероприятие сейчас надо согласовывать не в рамках какой-то одной организации, а по меньшей мере двух.

Так что непонятно, кто всем руководит и кто координирует процесс из заместителей в правительстве. Последнее — риторический вопрос...

— То есть в то время, как в США Обама сам подписывает стратегию, у нас ни стратегии, ни даже ответственного на уровне замминистра? Нет даже одного конкретного чиновника?!

— Никого.

По ком звонят колокола?

— Самое главное — это рост инфицирования основного населения в возрасте 25–35 лет. Вот где самая эпидемия. Самый сексуально активный возраст — самый пораженный. А средний возраст — это те, кем мы не занимаемся. Мы говорим: «Надо что-то в школе делать». А эти-то школу уже окончили! Для них можно профилактику только на рабочих местах устраивать или через эсэмэс-рассылку, например.

— Или чтобы в кино каждая постельная сцена сопровождалась презервативом. А не курением.

— Вспомните: в фильме «Красотка» очень долго обыгрывалось, как героиня своему клиенту предлагает презерватив. И американские деятели искусства, в отличие от наших, которые ни о чем не думают, кроме своей персоны, искусно вплетают в произведения вопросы, связанные с презервативами. А у нас всем страшно.

— А что в Москве?

— По Москве данные крайне противоречивы. Есть разные формы отчетности, и по одним — в столице выявляется 12 тысяч в год, по другим — 2,5 тысячи. Что происходит на самом деле, мы не знаем.

Вторая проблема — в Москве почти не обследуются уязвимые группы, секс-работницы и наркопотребители.

СПРАВКА "МК"

В 2011 г. из более чем 3,2 млн обследований на ВИЧ, выполненных в Москве, на уязвимые группы (потребители наркотиков, гомосексуалы, больные заболеваниями, передающимися половым путем, и заключенные) приходится только 1,2% (!) тестов. А 72,7% обследованных относятся к «прочим», которых легче привлечь к тестированию. Более того, число обследованных среди уязвимых групп в Москве снизилось к 2011 г. на 39% по сравнению с 2009 г.

А если говорить не в процентах, то в прошлом году в Москве было протестировано на ВИЧ на 7000 меньше наркопотребителей, чем в 2010-м. Но, по данным НП «ЭСВЕРО», которое проводило свое регулярное исследование среди уличных наркоманов, в 2011 году прошли тестирование на ВИЧ только 32% опрошенных. Соответственно, 68% наркоманов его не проходили!

— Человек, стоящий на учете в СПИД-центре, каждые три месяца приходит к своему врачу сдать кровь на анализ, чтобы проследить, как протекает заболевание. В этом состоит диспансерное наблюдение. С ним в Москве хуже, чем по всей стране. Регулярно ходят к врачу не больше 55%. Остальные где гуляют — неизвестно.

А это приводит к повышенной смертности. В Московском городском СПИД-центре за прошлый год умерло свыше 900 человек. И 859 — в этом. И поступают они туда уже в очень плохом состоянии — на носилках, в истощении. Эти факты не становятся достоянием общественности. «У нас все хорошо». Поэтому Москва меня чрезвычайно беспокоит.

— По данным Роспотребнадзора, в Москве 52% ВИЧ-позитивных не обследовано на туберкулез. А это же самое вероятное заболевание. Как такое возможно?

— Вот потому, что диспансеризация плохо поставлена. Этих людей надо действительно вытягивать, искать, вовлекать в лечение. И для этого во всем мире работают неправительственные организации, которые работают с такими контингентами. Потому что не все врачи могут наладить контакт с наркопотребителями. Я мог, когда занимался этим. А сейчас культура наркоупотребления изменилась, и теперь я даже не знаю, как они что называют.

Работать с ними должны люди, которые в этом разбираются, а не кабинетные врачи. Поэтому наше федеральное правительство должно дать деньги в регионы на профилактику. А те — нанимать неправительственные организации для этой работы.

Если смотреть динамику, то всплеск выявляемости был в 2001 году, когда при помощи неправительственных организаций мы протестировали больше всего наркоманов. Всплеск, и все. А потом ро-о-овненько год за годом график идет вверх... Вот это самое страшное, когда идет вверх. И до двух миллионов мы дойдем за пять лет, если не начнем действовать немедленно и не примем план действий. И этим планом надо руководить на уровне вице-премьера, который бы серьезно этим занимался. Только так. Иначе ничего не добьемся.

— То есть во всем мире борьба с ВИЧ зависит от врачей, а у нас — от чиновников.

— Да, у нас это вопрос политизированный и идеологизированный

Ну и о хорошем

В России считается, что профилактику ВИЧ среди наркоманов вполне заменяет призыв «долой наркоманию!», а среди проституток и гомосексуалов — «даешь традиционную семью!».

В московском законе «О предупреждении распространения ВИЧ» нет ни слова о работе с самыми уязвимыми к ВИЧ группами. В несбывшемся проекте концепции профилактики — тоже. Это удивительный, не поддающийся анализу факт.

Зато вот Москва порадовала новой мыслью. Один из депутатов Мосгордумы предлагает распространить социальную рекламу, которая «предупредила бы москвичек об опасности заражения ВИЧ от мигрантов»: «Мы должны женщин оповестить, чтобы они не вступали в интимные отношения с мигрантами».

Это да. Нашим безмозглым, но кристально чистым в плане инфекций москвичкам только мигранта покажи — это ж крышу срывает. Они же удержаться не могут. Их спасет только оповещение. И как, интересно, это может выглядеть? Большой баннер: «Женщина! Не спи с таджиком! Требуй паспорт перед половым актом!». В принципе мне бы понравилась такая реклама на улицах города — люблю цирк в любом виде.

(Кстати, это именно мигранты инфицируются в Москве от наших секс-работниц. А профилактические программы по предупреждению ВИЧ-инфекции среди них, естественно, отсутствуют...)

Но, кажется, безумие достигло апогея, и что-то начинает меняться. Во-первых, Геннадий Онищенко выпустил практически революционное постановление (из которого я взяла цифры для этого материала) «О неотложных мерах по противодействию распространения ВИЧ-инфекции», в котором есть и наркоманы, и проститутки, и никто этих слов не боится. Потому что он санитарный врач, а не депутат.

В этом постановлении он с сожалением говорит о том, что «большинство программ по профилактике ВИЧ-инфекции в наиболее уязвимых группах населения, успешно осуществлявшихся в предыдущие годы, практически свернуты. А профилактические мероприятия, проводимые среди общей популяции населения и основывающиеся исключительно на пропаганде здорового образа жизни, малоэффективны для указанных групп».

В связи с чем глава Роспотребнадзора рекомендует обратить усиленное внимание на уязвимые группы, а также «обеспечить поддержку неправительственных организаций и объединений, работающих в сфере профилактики ВИЧ-инфекции, и изыскать возможность финансирования их деятельности ...»

Ну а кроме того, президент подписал «Национальную стратегию действий в интересах детей» на 2012–2017 годы. И, как ни странно, именно там есть пункт: «Разработка государственной стратегии противодействия распространению ВИЧ-инфекции в Российской Федерации».

То есть хотя бы в 2017 году мы что-то получим. Если нет, те, кто выживет, — перебираемся в Германию.

Источник