Современный Портал о ВИЧ
Обратная Связь Карта Сайта Поиск по Сайту

Больным ВИЧ и ТБ наркоманам негде лечиться

20.11.2010

Туберкулезную больницу в Екатеринбурге на Камской улице пациенты называют “В последний путь”. Эта больница — специализированная. Сюда привозят людей с туберкулезом и ВИЧ. 30-летний Саша находится здесь уже полгода.

— Лежишь ночью, думаешь, терзаешься. Умирать страшно. А к врачу и не подойди, ничего не скажет. Утром выходишь в курилку, а мимо тебя мешки черные несут. По три человека в неделю выносят. Стоишь, его тащат волоком, голова по ступенькам стучит… У нас говорят: “Кто на Камскую попал — как на кладбище”…

Старое здание больницы окружено забором из ржавых прутьев. Холодный ветер, дождь, тоска. Я стою под воротами и разговариваю с Сашей по мобильному.

— Я сюда не сразу попал. Температура под 40, врача вызываю, та мне ставит ОРВИ. Недели три сбивали температуру димедролом с анальгином, пока врач не спросил: “А ты ничем еще не болеешь?”. Ну да, у меня ВИЧ. Диагноз “туберкулез” мне ставили полтора месяца.

— Ну и как ты тут лежишь?

— Не кормят почти, пациенты по стеночке ходят, кожа да кости. У меня на еду вся пенсия уходит. Кого не навещают, тем совсем плохо. С врачом поговорить совершенно невозможно. Тут же кто алкоголик, кто торчит, кто раньше торчал. Какое у врачей может быть отношение? А когда при тебе мешки эти мелькают, что ты будешь врачам говорить? Боишься рот открыть.

— Трудное лечение?

— Тут же гепатит С у всех, а пить надо по 20 таблеток в день, если с терапией от ВИЧ считать. Такой удар по печени, очень плохо бывает. Но препаратов для печени нет, кончатся таблетки против ВИЧ — никому дела нет. Зато приходят люди, БАДы продают — говорят, от туберкулеза помогают. И плакаты везде: “Осторожно, ВИЧ!”

Мы с Сашей начинаем смеяться. Здесь ВИЧ у всех пациентов.

— Многие сюда поступают в ломке. Поэтому они стараются уйти в город, достать наркотики, на ломке такое лечение просто не вынести. Это считается нарушением, за него выписывают домой. С любой формой. Даже с открытой. А это — смерть.

“По-прежнему нет врачей, еды…”

Сочетание ВИЧ+туберкулез называют “турбович” — и это слово хорошо передает ощущение скорости, с которой может наступить смерть. В Свердловской области он встречается в три раза чаще, чем в остальных регионах: в прошлом году в Екатеринбурге его зарегистрировали 564 раза. Пик заболеваемости приходится на 25—34 года. Смертности — 45—54. А смертность от “турбовича” огромная — каждый год по 150—200 человек.

Удивляться нечего: в регионе сокращено финансирование целевой программы “Предупреждение распространения туберкулеза на территории Свердловской области на 2009—2011 годы” и на 15% снижено финансирование учреждений противотуберкулезной службы. Сегодня в городе всего одна больница на 60 человек для пациентов с ВИЧ+туберкулез. Та самая, “В последний путь”. Остальные (всего зарегистрировано 5500 человек) стоят в очереди. Мест нет.

Пациенты “с Камской” и городские общественные организации долго пытались достучаться до властей, чтобы как-то остановить этот ужас. И когда они поняли, что у них ничего не выходит, решили рассказать обо всем журналистам. Двадцать два пациента подписали жалобу, а общественные организации “Шанс+”, “Урал-позитив” и ВО ЛЖВ организовали пресс-конференцию. Власти пытались помешать ее проведению, но 24 марта этого года она состоялась.

Активисты рассказали, что в больнице на Камской нет препаратов для лечения устойчивых форм туберкулеза, нет реанимационных палат, нет никаких специалистов, кроме фтизиатра, нет ухода за лежачими больными, очень плохое питание, нет расходных материалов — шприцев и т.д., нет нарколога, который мог бы оказать помощь наркозависимым больным (а их большинство), нет горячей воды. Кроме того, пациенты даже с открытой формой туберкулеза сами на маршрутке ездят в СПИД-центр за лекарствами против ВИЧ! А это — прямая угроза населению. Если бы наши враги старались нам насолить, даже они бы такого не придумали.

Эта пресс-конференция была похожа на взрыв. Власти старались, как обычно, все заврать, но им не дали — факты есть факты. И первые дни казалось, что все нарушения будут устранены. Действительно, лекарства против ВИЧ стали привозить в больницу. Но больше ничего не изменилось. Больница просто закрылась на замок.

— По-прежнему нет врачей, еды, нарколога, — говорит Иван Жаворонков, представитель общественной организации “Шанс+”. — По-прежнему за нарушения выписывают. Я знал людей, которых отправляли на улицу с открытой формой туберкулеза — они возвращались в наркопритоны. Одного парня, Андрея, выписывали три раза, он умер. В этой больнице очень нужен нарколог, чтобы люди не уходили за наркотиками. За наркоманию из туббольницы выписывать нельзя! Потому что в наркологию-то с туберкулезом тоже не берут! Это замкнутый круг. Все в одном месте лечить надо, и коек выделить раз в 20 больше…

По словам всех, с кем я разговаривала в Екатеринбурге, такой высокий уровень “турбовича” и смертность связаны с катастрофически поздним поступлением, потому что 70—80% наркопотребителей просто не приходят в СПИД-центр. Из-за этого они не знают, что у них прогрессирует ВИЧ, снижается иммунитет и начинается туберкулез. В результате люди поступают на Камскую в последней стадии, когда иммунитет уже упал ниже 100 “клеток”. В “иммунных клетках” исчисляется способность нашего организма сопротивляться болезням. У здорового человека — это 600—1000 “клеток”. А ВИЧ, если его не давить лекарствами, жрет именно их. На уровне 200—350 “клеток” обязательно надо начинать лечение против ВИЧ. На 100 клетках человек уже чувствует дыхание смерти. Но все мои собеседники в Екатеринбурге говорили: “У меня было 60, 33, 2 клетки”. Буквально в последний момент их отвела от могилы чья-то рука.

Ваню самого на 70 клетках привела в СПИД-центр коллега. Потом уже он начал убеждать своих знакомых дойти до флюорографии, начать лечение против ВИЧ. Но такое чувство, что, кроме таких, как Ваня, это больше никому не нужно. В СПИД-центре — запись за месяц, “употребившего” человека вообще не примут. Там банально не хватает специалистов. В результате человек не получает лечение и через несколько лет попадает “на Камскую”, чтобы там умереть.

Ключ в том, что речь идет о пациентах с наркозависимостью. Людей отсекают от медицинской помощи: их не хотят видеть ни в СПИД-центрах, ни в туберкулезных больницах. И так — по всей стране. “Так что же он не лечит свою наркоманию?” — спросите вы. Хороший вопрос. А в городе просто нет наркологической помощи.

“Они не хотят убивать”

В Екатеринбурге список доступных мест, куда человек может обратиться за лечением и реабилитацией, заканчивается на цифре 1: это печально известный фонд “Город без наркотиков”.

Благодаря наштампованным за пару недель телесюжетам народ узнал, что это такой оздоровительный лагерь, в котором наркозависимых людей месяц держат на хлебе и воде. А потом на протяжении года делают еще что-то такое прекрасное, что человек просто преображается.

“Проблема-то решается!” — обрадовались все. “С этим быдлом так и надо поступать — жестко, но эффективно. По-отечески. Поставить их на колени, вся дурь из них и выйдет! Давно надо было!” Вот только сами реабилитанты так не считают.

Сергей пришел в фонд сам год назад — там уже находился его знакомый, и Сергей ему поверил.

— Пришел — и все. Попал в плен, — у Сергея совершенно неподвижное лицо, но тут уголок рта криво едет в сторону. — Я убегал. Меня искали, возвращали. Родители не верили, когда я им рассказывал, что там происходит, и сдавали меня обратно. Поверили тогда, когда меня избили до кровоизлияния в мозг.

— А что случилось?

Видно, что Сергею совершенно не хочется рассказывать. Он — мужчина, это — вопрос самоуважения. Сергей подбирает слова:

— Я говорил им, что хочу уйти. Но они не отдавали документы, говорили: “Нет, ты должен пробыть тут год”. За три месяца я сбегал больше пяти раз. А избили меня за то, что я перепилил решетку, сбежал и… отметелил в городе “старшего”. Я мечтал издеваться над ним так, как издевался он! …Я понимаю… когда папа ремнем лупит. Но я взрослый человек. А там… ремнем, палкой, казачьей плеткой. Родители забрали меня оттуда только после больницы…

— Они не хотят убивать. Просто так получается, — иронизирует Дмитрий, еще один бывший “реабилитант” ГБН. — У нас человек из Питера лежал, он отцепился, и его заставили час приседать. Он приседает, тут мы слышим щелчок, — и он начинает орать. И орет до утра. А мы пристегнутые, ничего сделать не можем. А это ему “старший” ногой сломал скулу. И кость воткнулась в глазное яблоко. “Скорую” не вызвали, пока руководство не приехало. Да лучше в зону, чем в фонд! У моего друга дома джинсы лежат как сувенир — располосованные казачьей плеткой: “старшие” любят “реабилитантов” поучить, хотя сами такие же наркоманы. Двоих уже толпа поймала, один на коляске теперь ездит, — злорадно говорит он. — Фонду не реабилитация наша нужна, а имидж наркоборцов.

Дмитрий пролежал два карантина — дважды по 27 дней на наручниках, после чего его забрал отец.

— А мне было 18 лет, за меня договор мама подписывала, — рассказывает Наталья. Она прошла “женский ребцентр” фонда, его потом закрыли при помощи ОМОНа. В то время помимо карантина на двух наручниках существовала “холодная” — клетушка под лестницей, откуда даже в туалет не выводили. — Я в “холодной” четыре часа провела без света. А были и те, кто там по 10 суток в баночку писал. Потом меня отвезли в ребцентр, положили в наручники.

— Вы чувствовали, как излечиваетесь от наркомании?

— Думали все об одном: “Вот отосплюсь тут, уеду домой и вмажусь!” Начинались все разговоры о еде, заканчивались наркотиками.

— Ну а как вы там поживали?

— Ройзман (руководитель фонда) приезжал с фруктами, сладостями. А вот охранник один был — дурак отмороженный, после Чечни. Орал все время: “Подъем! Построение! Пробежка!” Днем наряды — полоть, дрова пилить, ведрами воду грязную из бани откачивать — вот это ужасно было. За отказ приседали по 80 раз. Две девчонки раз сбежали. За ними поехали, одну привезли сразу, поставили скамейку перед шконками, и два охранника в два ремня били 400 раз. У нее спина до пяток черная была. Потом закрыли ее на карантин на два наручника. Бежать? А мне бегать было некуда. Дом — вот он, через озеро видать. Но мать за меня 27 тысяч отдала, за год…

“Молись и крепись”

Кроме ГБН в Екатеринбурге есть наркодиспансер и туча протестантских центров. В одном из них Наташа тоже побывала:

— Это же не наша церковь, где тихо молятся. Там все с песнями: “Э-ге-гей, Иисус, брат, спаси нас!”. И батрачишь на лесопилке как папа Карло, до ночи. Продукты — просрочка из магазина. У меня парень там жил — уж на что худой, и то похудел. Я там три дня пробыла — на фиг!

Наталья пытается бросить наркотики уже шесть лет. Но безрезультатно. Кроме ГБН и протестантов, идти больше некуда. Столько же борется со своей страстью Максим:

— Надоело все. Пошел к православным. Объясняю: брат сидит, дома тяжелая обстановка, на улице — все то же. Трудно одному. А их психолог говорит: “Молись и крепись”. Им хорошо — они в парниковых условиях живут. А как человек будет дома молиться — у него родителям по 70 лет, они всю жизнь атеисты?..

В тупике и Маша. У нее ребенок, ей очень надо избавиться от тяги к наркотикам, и я зову ее в Москву:

— Приезжай, у нас хороший бесплатный центр есть.

— Бесплатный, — она не сразу соображает. — Как это? Совсем? Мне по суду надо было пройти лечение в наркодиспансере. Так я даже там сразу заплатила 7 тысяч, потом за капельницы, за шприцы платила. А я не работаю, у меня ребенок. 7 тысяч для меня — немаленькие деньги. О частном центре и думать нечего — там до 50 тысяч в месяц… Я каждый вечер Бога молю, чтобы он меня избавил от зависимости. А утром не до того, только бы где найти…

…Опять темно, опять дождь. Мы с Ваней Жаворонковым идем к трамвайной остановке.

— Вот такая у нас наркологическая помощь, — говорит он. — Ближайший ребцентр в Москве. Человеку идти некуда. Он торчит, получает ВИЧ и приходит в СПИД-центр уже с туберкулезом в последней стадии. У меня у самого было 70 клеток. …Блин, это страшно — чувствовать, как тебе день за днем все хуже. Как уходит жизнь…

mk.ru

Тема закрыта, вы не можете добавить комментарий
Автор Сообщение
musia@ <гость>
#3919 23.11.2010 19:25
Я на счёт камской - кормят в принципе не плохо. Терапию и другие таблетки привозят и приносят прямо в палату. Палаты чистые, моют каждый день. Тепло. А вот на счёт врачей - жуткая правда. Мне кажется там и работают те фтизиатры, которые проф. не пригодны. Сегодны выяснилось что тот препарат, который мне там давали (рифампецин) не совместим с реатазом. В итоге ВН опять поднялась. А инфекционист туда приезжает каждую неделю. Обходов там НЕ БЫВАЕТ!!! Если встретишь врача в коридоре, считай повезло. Извените, но главный врач в этой больнице дрянь человек и как его ещё земля носит. Эпидемия давно уже вышла из маргиналов в обычное население. И почему в эту больницу с тюремными замашками кладут обычных людей?
status <гость>
#3925 25.11.2010 22:11
То что в в таких местах работают профессионально не пригодные люди -это правда.Что заставляет таких людей работать в таком месте? Даже в ОЦ работали такие раньше. Я живу на 7 ключах и возвращаясь с прогулки по лесу часто прохожу мимо "Последнего Пути", действительно жутко мрачно... В транспорте ездят молодые люди с диким кашлем !!! В регистратуре на Ясной стоят пациенты с Камской !!! От туберкулёза умирают не только ВИЧ инфицированные но и относительно здоровые люди. НЕ ДАЙ БОГ !!!
Гость
#3959 16.12.2010 23:33
ну,ясно, автору, похоже, не так важно порешать проблему туба в нашем городе, как распиарить своего "машерочку" Жаворонкова.
tanya <гость>
#3965 21.12.2010 18:11
Больных туберкулезом надо лечить от туберкулеза,а не от мифического ВИЧа.Раньше после войны туберкулез лечили,а сейчас медицина так дегродировала,что туберкулез благодаря медикам стал смертельным заболеванием.ВИЧ лечат токсическими препаратами,которые для лечения ВИЧ даже не предназначены.Этими препаратами добивают и так ослабших людей.Деньги выделяются на лечение ВИЧ,который в принципе не имеет 100%-го доказательства.Надо лечить и выделять финансирование на существующие болезни,а не на недоказанные.Недоказанные нужно научно доводить до логического конца
Ирина <гость>
#3977 05.01.2011 20:40
"Деньги выделяются на лечение ВИЧ,который в принципе не имеет 100%-го доказательства.Надо лечить и выделять финансирование на существующие болезни,а не на недоказанные."

Таня, я бы посмотрел когда бы вам такой диагноз поставили, как бы вы заговорили.
Интересно? Поделитесь статьей с другими:
Смерть от СПИДа отменяется
Пишу, а сам где-то в глубине души сильно волнуюсь: поймут ли? Я живу с ВИЧ с 1999 года. Пошёл 14-й год моему опыту справляться с самыми разными проблемами, и большинство из них мне знакомы настолько детально, что можно диссертации писать. Пишу, а сам где-то в глубине души сильно волнуюсь: поймут ли? Я живу с ВИЧ с 1999 года. Пошёл 14-й год моему опыту справляться с самыми разными проблемами, и большинство из них мне знакомы настолько детально, что можно диссертации писать.
Просмотров: 184409
Расписка за секс
ВИЧ-положительный Трейси Джонсон берет расписку с сексуального партнера в том, что уведомил его о наличии ВИЧ-инфекции ВИЧ-положительный Трейси Джонсон берет расписку с сексуального партнера в том, что уведомил его о наличии ВИЧ-инфекции
Просмотров: 105559
Райан Уайт: история одного мальчика...
О мужественном мальчике Райане Уайте, который преподал Америке и всему цивилизованному миру много ценных уроков о необходимости проявлять терпимость и сострадание и об умении сохранять благородство и отвагу перед лицом смерти. Восемнадцать лет назад Райан умер в возрасте восемнадцати лет... О мужественном мальчике Райане Уайте, который преподал Америке и всему цивилизованному миру много ценных уроков о необходимости проявлять терпимость и сострадание и об умении сохранять благородство и отвагу перед лицом смерти. Восемнадцать лет назад Райан умер в возрасте восемнадцати лет...
Просмотров: 113044
Надя Бенаисса, осужденная за передачу ВИЧ, рассказала свою историю
«Я знала, что я ВИЧ - положительная», - говорит Надя Бенаисса, но она не говорила об этом своим партнерам-мужчинам. «Я знала, что я ВИЧ - положительная», - говорит Надя Бенаисса, но она не говорила об этом своим партнерам-мужчинам.
Просмотров: 152031
Диагноз мне поставили в 88-м году, я был в первой сотне...
Это было в октябре месяце. Т.е. этот октябрь будет такой линией, которая делит мою жизнь ровно пополам – до ВИЧ и с ВИЧ. Терапию я начал пить достаточно поздно… Это было в октябре месяце. Т.е. этот октябрь будет такой линией, которая делит мою жизнь ровно пополам – до ВИЧ и с ВИЧ. Терапию я начал пить достаточно поздно…
Просмотров: 158942
Спасибо тебе, ВИЧ!
Спасибо тебе, ВИЧ, за то, что ты идеальный фильтр. С тех пор, как у меня обнаружили ВИЧ, с каждым днем ко мне приходит все более глубокое понимание многих вещей Спасибо тебе, ВИЧ, за то, что ты идеальный фильтр. С тех пор, как у меня обнаружили ВИЧ, с каждым днем ко мне приходит все более глубокое понимание многих вещей
Просмотров: 122946
Самое больное место матери – ее ребенок
Я – ВИЧ - инфицированная, живу в одной семье с людьми без ВИЧ. Не это ли доказательство, что к нам нужно относиться адекватно? Я – ВИЧ - инфицированная, живу в одной семье с людьми без ВИЧ. Не это ли доказательство, что к нам нужно относиться адекватно?
Просмотров: 98734
Больным ВИЧ и ТБ наркоманам негде лечиться
 Туберкулезную больницу в Екатеринбурге на Камской улице пациенты называют &ldquo;В последний путь&rdquo;. Эта больница &mdash; специализированная. Сюда привозят людей с туберкулезом и ВИЧ. Туберкулезную больницу в Екатеринбурге на Камской улице пациенты называют “В последний путь”. Эта больница — специализированная. Сюда привозят людей с туберкулезом и ВИЧ.
Просмотров: 88903