У тебя СПИД, и значит, мы живем: Саша

Саша живет в Санкт-Петербурге. В Москву приехала всего на один день – на концерт Дельфина и этого интервью. Cаша любит музыку. И еще она любит любовь. Своему ВИЧ-статусу она тоже обязана ей. Безумной, всепоглощающей любви, от которой теряешь
голову. И способность сказать «Нет». Саша не смогла сказать «нет» любимому человеку, когда тот предложил уколоться героином. Просто такая странная любовь. Сейчас тот парень умер. Его убили из-за наркотиков. А Саша живет. Жажду жизни в ней не убить никому – даже вирусу СПИДа. «У меня была острая инфекция, опоясывающий герпес, я жутко перепугалась и побежала сдавать анализ в КВД. Потом мне позвонили раз, говорят, приходите. Я пришла. Когда мне сказали ЭТО, кроме фразы «А у тебя СПИД, и значит, мы умрем» мыслей в моей голове не было никаких. Я понимала, что, наверное, какое-то время еще проживу, но все равно умру. Очень скоро. Я позвонила своему лучшему другу и поехала к нему. Мы слушали музыку. Я немного поплакала. Так я прожила этот день. Когда к нему ехала, встала к заливу – он живет рядом с Финским Заливом – встала и долго смотрела. Он большой такой, похож
на море.

А началось все с того, что я влюбилась в парня. У нас была отличная компания, мы ходили на концерты, он учился в худ. колледже с моим другом, фотографом. Он очень классно умел ВИДЕТЬ. Я умела читать и научила его читать, а он научил меня видеть. Он умел
видеть что-то красивое в облезлом люке. Он был художником- мультипликатором, рисовал мультфильмы. Мы познакомились, и это было божественно. Это была бо-о-ольшая любовь, с большой буквы Л. А еще он употреблял. Я не думала тогда, что это плохо. Это
было модно: со всех обложек на нас смотрели героиновые девушки, со всех пластинок звучали героиновые песни, по первому каналу показывали Trainspotting (в российском прокате «На игле». – Прим. редакции) и тогда еще все не знали, чем это обычно заканчивается. И уж тем более я не думала, что что-то плохое случится со мной.

Я 4 раза сдавала анализ на ВИЧ. Я не могла поверить, что это произошло. В России о СПИДе всегда говорили в привязке с заграницей, а у нас, казалось, этого нет. Сейчас страшно смотреть на 16-летних девочек, которые приходят на группу взаимопомощи и которые понятия не имеют ни о наркотиках, ни о чем. У них был один парень в жизни, и у них положительный результат анализа на ВИЧ. Никто не любит думать о плохом, о том, что что-топлохое может случиться с тобой. И очень зря. Потому что это происходит очень легко. И наркотики, и ВИЧ-инфекция – это то, от чего никто не застрахован. Когда мой парень стал где-то пропадать, мне не хотелось оставаться одной. Мне хотелось быть с ним. Мне было обидно сидеть дома. А он пропадал, чтобы употреблять. И как-то «на слабо» в первый раз употребила я. Это очень типично: влюбиться и из-за этого во все попасть. Ты влюбляешься и идешь за человеком, куда бы он ни пошел. И все, что он делает, кажется тебе прекрасным…»

Взаимосвязь «Любовь–ВИЧ» в жизни Саши потом повернулась обратной стороной: «ВИЧ–Любовь». На группе взаимопомощи она познакомилась со своим будущим мужем, тоже Александром. И он, и она – Саши Волгины. И он, и она – ВИЧ-положительные. И он, и она мечтают о ребенке. Но они не могут иметь своих. Усыновить тоже не дают – в нашей стране ВИЧ-положительным родителям запрещено усыновлять даже ВИЧ-положительного ребенка. Такие дети находятся в специальных приютах, они никому не нужны. Но Саша верит, что однажды ей удастся оформить опеку и сделать счастливым хотя бы одного такого ребенка. И еще она верит, что все будет хорошо.

«Мы все думаем, что мы хорошие. Мы все верим, что мальчики, которых мы любим, хорошие. Мы читаем хорошие книжки и смотрим хорошие фильмы. Мы учимся в хороших институтах, и у нас хорошие любящие родители. Поэтому мы все думаем, что нам можно не пользоваться презервативами – ведь мы такие хорошие, что с нами не произойдет ничего плохого.»

Yes!